Розы для отца Андрея

Отец Андрей Кашков происходил из самой обычной светской семьи, в которой было и октябрятское детство, и комсомольская юность. Когда будущему пастырю было около трех лет, то все семейство начало воцерковляться, и маленький Андрюша рос в православной среде, пусть и новоначальной.

Родители сумели привить ребенку любовь и прилежание к храму, поэтому уже в старших классах Андрей знал, какой дальнейший путь он выберет: только священство.  Семья жила в Белоруссии, в небольшом старинном городке  Червень. Примечательно, что до 1923 года этот город носил название Игумен.

По окончании школы Андрей сразу поехал в Минскую духовную семинарию, сдал экзамены и поступил на первый курс. Однако впоследствии, учась на четвертом курсе, посчитав, что в российских семинариях уровень обучения лучше, он перевелся в Смоленскую духовную семинарию.

В это же время девушка из точно такой же светской семьи Наташа, учившаяся в медицинском колледже, решила параллельно получить еще одно медицинское образование и поступила на курсы сестер милосердия при этой же семинарии. Как это часто бывает, семинаристы ходили в гости к будущим сестрам милосердия, и в результате часто складывались семейные пары.

«Я в Бога верила всегда, только моя вера была, как бы это сказать… Неоформленная, размытая, — делится воспоминаниями матушка. — Я знала, что есть такой Бог, но в  церковь не ходила. Мои родители были совершенно неверующими, хотя все бабушки, особенно мамина мама соблюдали посты, знали молитвы, часто ходили на службы. У каждой из них было по много детей. Но их дети уже не знали, что такое вера. Думаю, что, конечно, сказалось коммунистическое воспитание.

Потом, когда я училась в старших классах, у нас в школе сменилась директриса, на ее место пришла другая, из другого города. Приехала она вместе со своей дочерью, тоже преподавателем. Они стали преподавать в нашей школе основы Православия, и вот на этих уроках я и узнала, что надо ходить в храм каждое воскресенье, что надо поститься, молиться. Я попробовала, мне понравилось. Я втянулась, стала ходить на богослужения, а потом решила окончить еще и курсы сестер милосердия».

Они встретились однажды случайно и между ними сразу установились добрые дружеские отношения. «Помню, что, когда я увидела его первый раз, то подумала, какой открытый, общительный молодой человек. Симпатичный, приятный в общении. С ним хотелось общаться, потому что он был веселый, внимательный. И у нас с ним как-то сразу все сложилось, не было никаких трудностей в общении, в дружбе. А через полгода мы решили пожениться».

Андрей закончил семинарию, уже будучи семейным человеком, но не имея сана. Рукоположили в его в диаконы в августе 2002 года, а через месяц он был уже священником. Первые месяцы, ставленническую практику, он проходил в Смоленском соборе города Смоленска, а буквально на два дня до Нового года отец Андрей получил назначение на приход:  в село Стодолище, настоятелем церкви в честь преподобного Сергия Радонежского.

Этот поселок, небольшой по современным меркам, всего около четырех тысяч человек, когда-то имел свой храм, разрушенный в советское время. После того, как церкви стали передавать верующим, здесь решили возродить общину, но от старого храма не осталось и фундамента, поэтому редкие службы проводились в обычном доме, выделенном администрацией поселка под церковь. Как обычно бывает в таких случаях, в самой большой комнате поставили временный фанерный иконостас и проводили раз в месяц молебны и панихиды. Отцу Андрею предстояло фактически строить храм с нуля.

Ко всем проблемам добавилось еще то обстоятельство, что фактически отец Андрей был поставлен настоятелем на место другого священника, служившего до него. Как обычно бывает в таких случаях, и без того малочисленный приход раскололся на два лагеря: одни приняли нового священника в штыки, другие — поддержали, понимая, что сам батюшка ни при чем, такова была воля правящего архиерея.

Приход состоял из нескольких старушек, само собой, их пожертвований не хватило бы даже на самые скромные работы. И отец Андрей занялся поисками спонсоров. Звонил, объезжал предприятия, встречался с руководителями, искал точки соприкосновения. Не все хотели помогать, но были и те, кто откликался на просьбу: кто-то давал рабочих, кто-то — материалы, кто-то оплачивал стройку.

Так возводили купола, чинили протекающую крышу, делали алтарь. Жилья при приходе не было, матушка Наталья с ребенком все это время жили у мамы. Но через некоторое время супруги поняли, что больше так жить не могут, и сняли небольшой домик в Стодолище, чтобы быть ближе к приходу.

— Трудностей было много, — рассказывает матушка Наталья, — начиная от того, что домик, в котором мы жили, был без каких-либо удобств, самый простой, деревенский, и заканчивая тем, что долгое время на приходе не было хора. Вот тогда я пожалела, что не имела регентского образования, нам бы это очень помогло бы. К сожалению, петь я не могла, и на клиросе пел то один, то другой — мы перебивались с певчими, как могли. Позднее к нам стала ходить матушка одного из местных священников, ей с большими усилиями удалось привести наш клирос в порядок.

Время шло, в семье батюшки было уже трое детей, жить в старом доме без удобств было уже невыносимо. Семья сняла маленькую двухкомнатную квартиру. Впятером было очень тесно, но, зато с удобствами. Матушка вздохнула с облегчением: теперь не надо было ходить за водой на колодец, а по ногам не тянуло вечным сквозняком.

«Как мы жили? Не богато. Средств ни на что не хватало, а у нас трое детей. В перерывах между декретами я отдавала детей в детский сад, а сама работала медсестрой в городской больнице, чтобы хоть как-то поддержать семью. С отцом Андреем мы виделись только по вечерам, часто, когда дети уже укладывались спать. Обычная священническая жизнь: батюшка всегда на приходе, на разъездах, а матушка дома с детьми. Иногда я думала о том, что прихожане видят его чаще, чем я. Иногда чувствовала обиду… Но, в конце концов, в священнических семьях это норма, и я просто ждала его, когда он придет домой».

Постепенно жизнь на приходе налаживалась. Помогало то, что отец Андрей жил неподалеку от храма, и у местных жителей всегда была возможность обратиться к нему за требой или поговорить. Со временем улеглись волнения по поводу нового священника, и у отца Андрея сформировалась своя община, поменялся и состав прихода: появилась молодежь.

«Все говорили, что самые трудные это первые три года на приходе. С Божьей помощью мы их выдержали, и приход наш заметно увеличился, появились новые люди, храм ожил. Батюшку узнали, к нему стали приходить на службу и на исповедь.

Отец Андрей нравился людям тем, что он был очень общительный и всегда был готов поговорить, выслушать, а людям же этого не хватает, особенно, если у человеке горе или какое-то обстоятельство, о котором не расскажешь друзьям или близким. Многие говорили, что он так ведет исповедь, что ему хотелось открыть душу, ничего невозможно было скрыть, утаить. А он всегда очень переживал за тех людей, которые обращались к нему, всегда интересовался, утряслись ли проблемы, все ли хорошо, помнил и молился о всех».

При приходе отец Андрей  организовал воскресную школу для детей — он очень любил детей. И как-то раз даже смог найти спонсоров, чтобы свозить обучавшихся в ней детей на две недели на море. Большинство из них море видели только на картинке, и такая поездка, конечно, была чем-то сказочным. Кроме восстановления храма, отец Андрей нес послушание по благочинию в отделе социальной работы: ездил в детский дом, где беседовал с детьми, проводил крещение, служил молебны. Потом батюшке дали еще один приход — храм Николая Чудотворца в селе Черешки. Это было удивительное место, тихое, спокойное — березовый край. И как-то раз отец Андрей сказал матушке: «Вот здесь меня и похороните. Буду тут лежать в тишине — здесь так хорошо!» Кто мог знать, что пройдет совсем немного времени, и батюшка упокоится около Никольского храма.

— Нет, никаких предчувствий у меня не было, — говорит матушка. — Все было как всегда, обычная наша жизнь. 10 августа 2010 года батюшка поехал на требу и не вернулся… Потом мне сказали, что по вине водителя, который его вез, произошло ДТП.

Матушка ненадолго замолкает, еще раз переживая то, что перевернуло всю ее жизнь, а потом, собравшись с силами, продолжает:

— Он очень любил розы. В тот день, когда он пришел ко мне делать мне предложение, он подарил мне розу. На праздники жен-мироносиц, на день рождения, на день ангела  он всегда дарил мне и дочкам розы. Он считал их самым дорогим подарком. А теперь мы ездим к нему на могилку и дарим розы ему…

Информация

Дорогие друзья! Благодарим за проявленный интерес к нашему общему с Вами делу благотворительности. Мы публикуем на нашем сайте действительно нуждающиеся семьи. Только после тщательной проверки документов и подтверждений достоверности информации мы публикуем страницу для сбора пожертвований.

 

Сделанные Вами пожертвования в Фонд «Матушки» суммируются в течение месяца и распределяются пропорционально для каждой семьи, исходя из количества несовершеннолетних детей.

 

Фонд несет ответственность за достоверность публикуемых данных и за своевременную выплату собранных средств Благополучателю.

Подписаться на новости о матушках и новые сборы
Loading
Вы помогли
Николай пожертвовал 2500р. 13.07.2018
Влад пожертвовал 4300р. 13.07.2018
Сергей пожертвовал 2500р. 13.07.2018
Вячеслав пожертвовал 1200р. 13.07.2018
Егор пожертвовал 500р. 13.07.2018
Александр пожертвовал 70р. 13.07.2018
Олег пожертвовал 500р. 13.07.2018
Сергей пожертвовал 1500р. 13.07.2018
Максим пожертвовал 200р. 13.07.2018
Виталий пожертвовал 100р. 13.07.2018
Николай пожертвовал 2500р. 13.07.2018
Влад пожертвовал 4300р. 13.07.2018
Сергей пожертвовал 2500р. 13.07.2018
Вячеслав пожертвовал 1200р. 13.07.2018
Егор пожертвовал 500р. 13.07.2018
Александр пожертвовал 70р. 13.07.2018
Олег пожертвовал 500р. 13.07.2018
Сергей пожертвовал 1500р. 13.07.2018
Максим пожертвовал 200р. 13.07.2018
Виталий пожертвовал 100р. 13.07.2018
188