Памяти иерея Ильи Кунашова посвящается.

Марина была пятым ребенком в семье. Ее отец работал в школе, что автоматически отменяло крещение детей: в то время еще сильны были гонения на церковь. Приходили проверяющие, проверяли, есть ли иконы. Тогда верующая бабушка покрестила детей тайно!

Это обычная история того времени, когда наши верующие бабушки несли свой незаметный подвиг веры. Сколько было тайно крещено детей, никто не знает, но подобная история есть почти в каждой советской семье…

Снежной зимой 1973 года в родильном доме города Гусь-Хрустальный рождается девочка. Единственная проезжая дорога из больницы домой лежала через село Палищи, мимо старинного храма Илии Пророка. По дороге домой из родильного дома бабушка и окрестила внучку — Мариной. Крестной малышки «случайно» стала матушка (жена священника) – большая подвижница и молитвенница, жившая при церкви и чем-то напоминавшая пророчицу Анну, которая днем и ночью служила в храме.

Так, первый земной путь привел новорожденную к дому Божиему, с которым будет связана вся ее последующая жизнь, самые главные события и знакомство с будущим мужем Ильей.

А за девять месяцев до этого события, мать Марины, Клавдия, узнает о пятой беременности, и тут начинается бешеное давление на женщину! Времена, во всех отношениях, трудные, и вдруг — пятый ребенок в семье! Разумеется, окружающие настроены негативно: вся родня настаивает на аборте. Настояли. Муж повез жену в больницу, но за деревней мотоцикл внезапно заглох. Остановились, крутом тишина, мужчина, словно замер, в каком-то немом исступлении. Случилось чудо! Очевидным образом, рука Божия в тот момент коснулась супругов. Когда отец Марины пришел в себя, то сказал жене, чтобы шла домой и ни о чем таком не думала:

—Сколько будет детей, столько и рожай!
Что было ему за видение — никто не знает, он не говорил, хранил в тайне.

Отец умер рано, когда Марине было всего 12 лет. Наступили совсем сложные времена. Духовную поддержку и укрепление своей крестнице давала крестная, Ангелина Михайловна, к которой девочка готова была ехать в любую погоду и любое время года на перекладных.

Храм в маленьком селе Палищи, затерянном среди непроходимых Мещерских болот и лесов стал ее судьбой.

В 1991 году Марина закончила школу, в год, когда нас всех потряс стремительный и молниеносный развал страны, перевернувший многие судьбы. Встал вопрос дальнейшей учебы или работы. Совершенно непонятно было, что делать, как выживать. Марина была в растерянности. Недолго проучилась в прядильном училище, пока не закрылись все фабрики в округе… Но надо было помогать матери. Девушка стала работать вместо мамы на почте.

Дальше я спрашиваю матушку о знакомстве с отцом Ильей. И тут понимаю, что весь наш разговор — о нем, о Илюше, как ласково называет его Марина. Я пытаюсь поправлять ее, что у нас разговор о ней: о батюшках мы много-много писали. Но матушка, сказав о себе лишь пару слов, продолжает — про отца Илью. В этот момент я понимаю, что ее повествование сейчас о двоих, ставших одной плотью и она не сможет рассказать о себе отдельно: они единое целое.

Как же часто Господь дает людям, верующим в Него такую любовь и такие браки, насколько Он точен в Своих Словах! Мы живем во времена, когда нас буквально захлестывает буря нелюбви. Отсюда — страшное количество самых трагичных судеб, болезненных разводов и драм. И, в то же время, рядом с нами, такие самородки любви! Они как настоящая золотоносная порода. Золото не лежит на бархатных подушках, оно спрятано среди тонн грязи и шлака и заметно будет только тогда, когда вода смоет всю эту грязь и шлак…

Вернемся к нашим героям.

Илья рос в нецерковной семье, но Бог сподобил, и все они дружно, в одночасье пришли к вере. Его папа позже стал священником и служит по сей день. В армию Илья уходил уже верующим человеком. Служил на севере, в морской пехоте: где ж еще служить человеку такого богатырского телосложения? Илья всегда напоминал Илью Муромца. Про таких говорят: «косая сажень в плечах», — настоящий богатырь! Никто не мог представить, что он уйдет в вечность так рано.

Когда вернулся из армии в 1992 году, в стране творился хаос. Как жить дальше? Юноша уехал в Псково-Печерский монастырь, был послушником в трапезной, духовно окормляясь у известного на всю страну, отца Иоанна Крестьянкина. Потом вернулся к родителям в Ногинск.

Тогда мама ему сказала:

«Если собираешься выбрать путь монашеский, то езжай в монастырь, если нет — ищи работу».

Илья не хотел быть монахом, но… опять поехал в монастырь. Закончилась вся эта затея на следующий день сложнейшим переломом ноги. Отец Иоанн Крестьянкин поглядел на это и сказал, что, мол, не хорошо: гордость и непослушание матери. Однако, видя метания молодого человека, очевидно, крепко о нем помолился…

Довольно долго пролежав на вытяжении, Илья был отпущен из больницы и призван чтецом в деревню Палищи — в тот самый Ильинский храм, где он и встретил свою любовь, свою Марину.

Снова перед нами — знакомство в храме. Такие истории давно наводят меня на мысль особого Божьего благословения, когда молодые люди знакомятся не где-нибудь, а в церковной ограде…

Марина и Илья вскоре поженились и первое время жили в деревне в доме мамы. Родился Ваня, потом Самуил. Дальше — долгая неопределенность. Учились жить в подвешенном состоянии, полагаясь во всем на Бога. Потом было рукоположение в дьяконы и назначение в Богоявленский собор города Ногинска, где Илья и прослужил в сане дьякона почти одиннадцать лет: голос у отца диакона был поистине шаляпинский! Кто такого самородка из дьяконов отпустит?

Матушке, напротив, тяжело дался переезд из деревни в город. Вот, казалось бы, люди, наоборот, бегут в города за более легкой и простой жизнью, ради горячей воды, туалета, газа на кухне… Понятно, что в деревне семье жилось бы привольный.

—Я, то кормящая, то беременная, — отмечает матушка Марина, — дети рождались каждые два года, квартира на четвертом этаже, отец Илья рано утром на весь день уходит на послушание в собор, а мне коляску с ребенком и сумки затащить на четвертый этаж…Об отдыхе и морях не мечтали и никуда не ездили. Мой отдых — побыть без детей несколько часов в тишине, когда не надо ни за кем бежать, никого успокаивать.

Многодетные мамочки поймут! (прим. автора).

— Мы пережили годы такого безденежья, когда в холодильник положить нечего. Выручала молочная кухня с бесплатным молоком Агушей. Даже старшие дети сейчас вспоминают, что наше детство — это «Агуша», овсянка и морковка. Пока жили в деревне, подспорьем было хозяйство и свой огород, а в городе стало совсем тяжко. Сплошной день сурка, — вспоминает матушка уже с улыбкой.

Когда семье подарили старую пятидверную Ниву, это был настоящий праздник! На машине всем табором ездили: сзади садились старшие, и на их коленях сидели младшие.

В квартире не было возможности сделать даже самый элементарный ремонт. Окно на кухне рассыпалось и вываливалось, поставили пластиковое… а на откосы не хватило: пена так и торчала из щелей.

Как бы ни было тяжело, светом в оконце был батюшка — с ним и день сурка не страшен! Отец Илья — человек светлый: несмотря на бедность, всем было весело, Марина с детьми были счастливы… Надеялись и верили.

— С Илюшкой рядом не было страха в сердце, совсем! — добавляет матушка.

Я задала матушке вопрос: «Что, если отмотать все назад, прожила бы она еще раз такую жизнь?»

Ответ был: «Однозначно, да! Мой путь — это мой путь. Еще раз прожила бы».

Об одном матушка сожалеет, что не смогла получить специальность… Ее главной специальностью был труд жены и матери.

После смерти отца Ильи прошло десять лет. Срок немалый, но матушка по сей день горюет по своему супругу, говорит, что время не лечит… Семья продолжает жить, дети почти выросли, лишь младшие остались на иждивении. Матушка целый день в заботах и разъездах из школы в школу… И, хотя нет уже тяжелых сумок и колясок, нет малышей, но, все равно, дел очень много. Появился свой домик с огородом, который пока используется как дача — построили всем миром уже после смерти отца Ильи. В квартире места не хватает: дети растут, им нужно пространство.

Я про себя отмечаю, что матушка может бесконечно рассказывать о детях и об отце Илье (Илюше).

Раствориться в детях и муже, — наверное, так это называется.

Матушка заканчивает свой рассказ, тем, что самое главное, чтобы у детей все было хорошо. Остальное для нее совсем не важно и второстепенно. А еще — взять бы простую деревенскую косу и пойти косить разнотравье на лугах…

Когда я слышу эти слова, перед глазами невероятная картина небесного Царствия и неземных золотых лугов, окруженных сиянием. На фоне бескрайних небес — фигура белоснежной женщины с простой косой в руках. От каждого взмаха ложатся вокруг спелые блестящие колосья…

Вот такое счастье матушки Марины Кунашовой и ее собственный путь, которым может идти только она… если бы Господь сподобил, — снова и снова.

Помочь семье можно на сайте: https://matushkideti.ru/donate/iliy-kunashov/